Всё можно исправить - Страница 36

Джоан изо всей силы оттолкнула охранника, пытавшегося ее остановить, и буквально ворвалась в кабинет Джорджа. Он сидел за столом и просматривал деловые бумаги, но при виде ее поднялся и сделал знак охраннику выйти.

— В чем дело? — Его голос звучал резко.

Но Джоан уже было не смутить гневным взглядом. Она схватила бумаги с его стола и развеяла по всему кабинету.

— А вот в чем. — От быстрой ходьбы и от негодования, которое ее переполняло, Джоан не могла говорить. Она провела ладонью по лицу, по которому градом текли слезы, но оно по-прежнему оставалось мокрым. Но все же ей на какой-то момент удалось справиться с волнением. — Зачем ты это сделал?!

Джордж понял, о чем она спрашивает.

— Но я сказал только правду.

Очередная волна гнева поднялась у нее в груди. Она почти выкрикнула следующий вопрос:

— Боже мой, какую правду?! То, что я пожалела тебя?!

От этих слов его передернуло.

— Ну, продолжай.

— Да, я из жалости легла с тобой в постель, и ты это прекрасно знаешь. А еще ты знаешь, что поступил подло, сказав Дэвиду о нас.

— В любви все средства хороши.

— Боюсь, о любви ты имеешь самое отдаленное представление, — сказала она скорее для себя. Она понимала, что сделанного не поправишь. — А сейчас ты немедленно отпустишь Дэвида! — Для убедительности она даже сжала ладони в кулак и повторила: — Немедленно!

— Нет, — сказал он тихо.

Ей показалось, что она не расслышала.

— Что ты сказал?!

Он смотрел на нее почти с грустью.

— Он посидит недельку взаперти, а я пока подумаю, что с ним делать.

— Подумаешь?! — У нее пересохло во рту.

— Теперь пусть он помучается, находясь в неведении, что здесь у нас с тобой происходит.

— Но между нами ничего нет, — произнесла она взволнованно. Джоан, кажется, начала понимать, чего он добивается.

— Но Дэвид-то об этом не знает, — произнес Джордж с улыбкой. — Ведь если было один раз, то может быть и второй. Пусть страдает так же, как страдал я, когда узнал, как вы там развлекались вдвоем. Хотя, честно говоря, я с трудом понимаю подобную логику. Раньше его устраивало, что ты делила постель с нами обоими, а теперь, похоже, Дэвид решил изображать из себя оскорбленную добродетель, что ему совершенно не идет. Впрочем, мне это только на руку. А тебе я могу повторить то, что сказал тогда в квартире Дэвида. Сейчас мы будем играть по моим правилам. А вам ничего не остается, кроме как подчиниться. И я буду делать только то, что выгодно мне в данный момент. А сейчас я решил поиграть. И Дэвид останется здесь до тех пор, пока мне не надоест эта игра.

От его слов и довольного лица она как будто остолбенела на некоторое время, но потом очнулась и, сделав шаг к Джорджу, буквально ослепленная ненавистью, она занесла было руку для удара, однако он успел перехватить ее, больно сдавив при этом запястье. Джоан была как сплошной комок нервов. Она попыталась вырвать руку, но Джордж не отпускал. Трудно было заподозрить в нем такую силу. Впрочем, за последнее время она обнаружила довольно много несоответствий нового Джорджа с тем, кого она знала раньше. Сейчас он даже показался Джоан красивым — настолько сложная гамма чувств отражалась на его лице.

Джордж понимал, что силой здесь ничего не решить, и все же не мог так просто ее отпустить. Он почти шепотом спросил:

— Неужели ты совсем ничего ко мне не чувствуешь? — И повторил: — Неужели ничего?

Джоан на какой-то миг растерялась от этого вопроса, но потом в ее глазах мелькнуло понимание. Она рванулась из последних сил, и ей наконец удалось освободить руку. Потирая запястье, на котором остались следы от рук Джорджа, она не стала щадить его чувств.

— Любви захотелось?! Да я лучше в монастырь уйду, чем буду жить с тобой на этом проклятом острове! Ты что, действительно не понимаешь? — Джоан неожиданно усмехнулась и повернула нож. — Сейчас я за все деньги мира не согласилась бы лечь с тобой в постель! — И уже стоя в дверях уверенно добавила: — Единственное, что нас связывает, — это наш сын. Единственное.

Джордж так и остался стоять, глядя на закрытую ею дверь.

Джоан не могла уснуть — ей просто необходимо было поговорить с Дэвидом. А вдруг Джордж прав и он подумает, что у них что-то изменилось в отношениях. Она не могла это допустить. Поэтому, дождавшись сумерек, она спустилась через окно и пошла к конюшням — там держали Дэвида. Но если раньше она бежала к нему с радостью, то теперь ее дорога была невеселой. Как Дэвид встретит ее, она не знала.

Джоан обошла конюшню и, припав к щели между досками, позвала Дэвида. Он не ответил, но она знала, что он слышит ее.

— Я клянусь тебе, Дэвид, это было всего один раз. Прошу, поверь мне. Ну, так вышло. Да, я не смогла ему отказать, но ведь Джордж мой муж. Я ни в чем перед тобой не виновата.

Дэвид по-прежнему молчал.

— Почему ты делаешь виновной во всем меня? За все время наших встреч ты ни разу не предложил мне развестись и выйти за тебя. Ты боялся взять на себя ответственность, а теперь я должна за все расплачиваться. Разве это правильно?

Джоан больше нечего было сказать. Она опустилась на землю и, обхватив согнутые в коленях ноги руками, беззвучно плакала.

— Уходи, — послышалось с другой стороны стены.

Сначала она подумала, что неправильно расслышала, и снова прильнула к стене, но Дэвид был непреклонен.

— Уходи.

Джоан стало по-настоящему страшно и больно. Вся ее жизнь представлялась ей как цепь неисправимых ошибок, за которые ей придется теперь расплачиваться слишком дорогой ценой…